Цветок камалейника - Страница 110

110

— Ты хочешь, чтобы я воззвал к Привратнице, Архайн? Хорошо, я это сделаю. Прямо сейчас, одновременно с тобой.

Йер выпрямился и поставил кружку на стол. Это предложение уже заслуживало внимания. Тваребожец упрям и норовист, понадобится не один день, чтобы его укротить. К тому же в этой глуши даже крючьев нормальных не достать, не говоря уж о витых иглах или «бараньем копыте». А учитывая идущие друг за другом инициации…

— Хм. С какой это стати ты решил отдать мне Тварь? Впрочем, тебе не впервой менять свои убеждения.

Голос Архайна щелоком разъедал решимость. Брент изо всей силы впился ногтями в ладонь. Боль вышла тупая и неубедительная, но слегка отвлекла.

— Не отдать. Ты отпустишь моих… друзей (Радда победоносно сверкнула глазами), я воззову, а потом мы сразимся.

— Слушай, Брент, мне некогда играть в эти дурацкие игры, — поморщился йер. — Мало я тебя убивал, что ли? Пора бы уже понять, что шансов на победу у тебя нет. Укажи мне на Привратницу, и пусть эти недоноски проваливают. Правда, не обещаю, что Глашатаи прекратят их поиски, но я за ними не погонюсь.

— Я не торгуюсь, Архайн. — Силуэт исчез и снова медленно проявился, как тень, спугнутая проплывшим под солнцем облаком. — Либо ты принимаешь мои условия, либо мы сразимся без них, прямо сейчас. Ты не оставляешь мне выбора.

— Позер, — прошипел йер. — Что ж, Темный с тобой! Надеюсь, это не займет много времени…

Жрец наконец переступил порог. За эту ночь он осунулся сильнее, чем за все время поисков. Мокрые волосы и запавшие глаза его не то чтобы состарили — сделали вообще вне возраста: то ли тридцать, то ли шестьдесят.

— Брент! — Девушка опасно мотнула головой и ткнула Хруска локтем. Обережник вопросительно покосился на Приближенного, тот махнул рукой:

— Отпускай.

— И мыслестрэл атдавай, э! — возмутился ЭрТар, как только с него сняли путы и пинком отправили к двери.

— Ща, в задницу засуну! — огрызнулся старшой.

Горец благоразумно не стал настаивать. Парни хоть и пошатывались, но, похоже, серьезно не пострадали. Только лица в синяках и кровоподтеках, а у Джая нижняя губа распухла. Брент не сомневался, что они сопротивлялись изо всех сил, просто схватка с боевой обережью вряд ли длилась больше трех секунд. А тумаков им навешали уже потом, за несговорчивость.

Радда кинулась было Бренту на шею, но жрец грубо ее отпихнул:

— Уходите.

— А ты?!

— Я сказал: пошли вон отсюда! — прошипел мужчина таким жутким голосом, что шарахнулись даже парни. Привязанного у крыльца Тишша Брент успел спустить сам, и кошак радостно встретил ЭрТара за порогом.

Жрец убедился, что они благополучно скрылись в лесу, и захлопнул дверь. Как решетку крысоловки.

— Хорошо же ты обращаешься со своими «друзьями», — саркастически заметил Архайн. — Эй, хозяин!

Мужик, затюканно вжимая голову в плечи, сбегал к двери за полотенцем. Обережники торопливо одевались, мешая мокрые вещи с запасными сухими.

— Вина хочешь? — Йер гостеприимно показал рукой на стол. — Не бойся, не отравленное. У меня еще полчаса до Взывания, можем скрасить их приятной беседой.

Брент молча прислонился к стене и уставился на паучье гнездо под потолком. Он предпочел бы провести эти полчаса на улице. Но, разумеется, отсюда его уже не выпустят…

— Что, так и будешь у порога стоять, как неродной? — продолжал издеваться Архайн. Успокоившаяся обережь охотно ему подхохатывала.

— Может, под ручку его привести? — предложил Хруск, убирая фьету в заспинные ножны и делая шаг к жрецу.

Тот напрягся, вызвав у врагов новый всплеск веселья. Старшой, немного не дойдя до Брента, свернул к ведру с водой, зачерпнул ковшиком и сделал пару глотков, выразительно глядя на жреца поверх края.

Архайн не торопил события, не отдавая никаких приказов и откровенно наслаждаясь ситуацией.

— Знаешь, Брент, я тут подумал…

Дверь снова приоткрылась, и в щель просунулась мокрая голова ЭрТара.

— Слюшай, ты куда нас паслат’, э?! — заявил он с видом жестоко обманутого человека. — Там же дождь!!! Харошый хазяин такой пагода даже кошка на улица не гнать!

Тишш подтвердил его слова оскорбленным мявканьем и, протиснувшись в дом, вскочил на только что перестеленную для йера постель. Покрутился, критически принюхиваясь, и начал упоенно кататься по хрустящим простыням.

— Вы зачем вернулись?! — По уму Бренту полагалось бы окончательно пасть духом, но на деле у него словно гора с плеч свалилась.

— Как эта зачэм?! — искренне удивился горец. — Ты ж тут драться хатэл — так мы за тэба нагами топай, крики разный кричи! Я, пока плен сидэл, многа всякий придумал!

Архайн от души рассмеялся:

— Учти, Брент, я обещал отпустить их только один раз! И когда на этом полу будет лежать труп — как ты думаешь, что станет с его дружками?

— Да ничего, — спокойно заверил его Джай, заходя вслед за горцем. — Мы ж не звери какие, отпустим твою обережь.

Жрец и йер с одинаковым священным ужасом глядели, как неустрашимая троица нахально рассаживается вдоль стеночки.

— Так у нас ест’ цэлый полчаса, э? — азартно уточнил ЭрТар. Эти гады еще и под окном подслушивали! — Тагда я все-таки спеть вам мой любимый горскый пэсня!

***

Полчаса пролетели незаметно. Для ЭрТара.

Заткнуть горца силой обережь уже не могла, переговорить — тем более. Архайн хранил страдальческое молчание, про себя молясь Темному, дабы тот ниспослал ему озарение, как успешнее всего употребить этих грешников во благо трактата. Радда и Джай давились слегка истерическим смехом. Брент стоял все в той же отрешенной позе; но, надо признать, теперь это давалось гораздо легче. Забившийся в угол хозяин очумело водил по «гостям» взглядом.

110